9 апреля Русская Православная Церковь празднует Вход Господень в Иерусалим.
Во всем христианском мире последнее воскресение перед Пасхой называется Вербным воскресением. В этот день вспоминают верующие, как за шесть дней до своих страданий и смерти Христос вошел в Святой город и встречен был восторженной толпой.
В этот день в храме свт. Николая (Камышовая бухта) при большом стечении народа была совершена праздничная Божественная литургия.
После Литургии был совершён молебен для курсантов школы водолазов.
Вход в Иерусалим
...Вспомним, что этот торжественный вход в Иерусалим был единственным очевидным торжеством на протяжении земной жизни Христа. Он не искал нигде и никогда ни признания, ни власти, ни славы, не искал даже элементарного житейского благополучия. «Лисицы имеют норы, – говорил Он, – и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф.8:20). На все попытки прославить Его Он всегда отвечал решительным отказом, и все Его учение было учением о смирении и кротости: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:29). От рождения в пещере до позорной смерти на кресте рядом с уголовными преступниками – вся Его жизнь с нашей человеческой, земной точки зрения, по нашим нормам и мерилам была одной сплошной и трагической неудачей. И под конец даже те толпы, что следовали сначала за Ним, ожидая от Него чудес и исцелений, оставили Его, и тогда все, бросив Его, бежали.
Надо понять, что в центре, в сердце христианской веры стоит, действительно, житейская неудача, трагедия, земной крах. И на это часто указывали, над этим часто издевались враги христианства, начиная с тех, что стояли у креста и издевались над страдающим на нем Человеком: «Спаси Себя Самого! Если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Мф.27:40). Но Он не сошел, Он ничего не ответил им… А потом так же издевались Вольтер и представители так называемого Просвещения, а еще позже – Ницше и его последователи, носители идеи сверхчеловека. И, наконец, в наши дни – бесчисленные кандидаты философских наук, пишущие по указу свыше популярные антирелигиозные брошюры.
Надо прибавить, что иногда и сами верующие забывают об этом центральном парадоксе своей веры и приписывают Христу ту земную силу, мощь, власть и успех, от которых Он так решительно отказывался; и они легко забывают страшные слова Евангелия: «Начал скорбеть и тосковать» (Мф.26:37). Но тогда совсем особенное, ни с чем не сравнимое значение приобретает это единственное земное торжество, прославление Христа, которое Он Сам вызвал, которого Он Сам хотел – «весь город пришел в движение» (Мф.21:10). Мы знаем, что те слова, которые кричала толпа: «Осанна Сыну Давидову», что те символы, которыми она окружала Христа: пальмовые ветви, – все это «пахло» политическим восстанием, все эти символы относились по традиции к Царю, означали признание Христа Царем и отрицание правительства. «Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?» (Мф.27:13) – спрашивали Христа представители власти. И тут Христос не отрекся от этой хвалы, не сказал, что это ошибка; итак, Он хотел этого торжества накануне предательства, измены, страданий и смерти. Он хотел, чтобы хотя бы на несколько мгновений, хотя бы в одном только городе люди увидели и признали и провозгласили, что подлинная власть и сила и слава не у тех, кто внешней силой и мощью получает ее, а у Того, кто не учил ничему кроме любви, подлинной внутренней свободы и подчинения только высшему и Божественному закону совести.
Этот вход в Иерусалим означал развенчание раз и навсегда власти силы и принуждения, власти, нуждающейся для своего сохранения в безостановочном самовосхвалении. На несколько часов в Святом городе просияло царство света и любви, и люди узнали и приняли его. И, самое важное, никогда не смогли до конца забыть о нем. Создавались и падали огромные империи, завоевывались и отвоевывались целые государства, достигали неслыханной власти, неслыханной славы всевозможные вожди и владыки – и потом исчезали, погружались в темное небытие. «Какая слава на земле стоит тверда и непреложна?» – спрашивает поэт2, и мы отвечаем: никакая. А вот царство этого нищего, бездомного Учителя стоит и светит все той же радостью, все тем же обещанием. И не только раз в году, на Вербное воскресение, но всегда, действительно во веки веков. «Да приидет Царствие Твое» (Мф.6:10) – молятся христиане, и оно все время приходит, все время побеждает, сколь бы незаметна, невидима ни была бы эта победа в грохоте земных и преходящих побед.
Прот. Александр Шмеман
Почему мы приходим в храм с вербами? Распространено мнение, что так как в Иерусалиме Христа встречали пальмовыми ветвями, а у нас пальм нет, поэтому – верба. Но еще в Ветхом Завете существует повеление приносить в храм то, что является "начатком" всего живого, знаком того, что все – от Бога. Верба – одно из первых растений, которое в это время дает цветоносную почку.
К сожалению, годы гонений на Церковь не прошли даром: суть праздника для многих свелась только лишь к освящению вербы. С ней связано бесчисленное количество суеверий и нездоровых выдумок, не имеющих никакого отношения к Православию, а часто — и противных ему.
Вместо того, чтобы сосредотачиваться на вербе, нужно центр нашего внимания перенести с вербы на храм и всё, что там в этот день происходит, на Христа, вокруг Которого сосредоточена жизнь Церкви. Главное — это Христос. А что касается куличей, вербы, освящаемых плодов — то они никакого сакрального, таинственного значения не имеют.
Как относиться к освящённым веточкам, что сними делать? — Они должны напоминать о празднике и о Боге. Можно сохранить вербу сухой, можно поставить в воду и посадить, когда она пустит корни, но важно знать: Церковь никак не оговаривает этот вопрос, и каких-то особых предписаний в этой связи нет.
Церковный Устав считает, что благословение ваий совершается через каждение и чтение молитвы. Никаких других действий он не указывает. Но у нас с давних пор вошло в обычай еще окроплять вайи святой водой. (Ср.: Настольная книга священнослужителя. Т. 4. С. 550.)
