Ка­нон (др.-греч. κανών, канон – пря­мая пал­ка, шнур; ли­ней­ка, пра­ви́ло, пра́ви­ло, ме­ри­ло), в ли­те­ра­ту­ро­вед­че­ском оби­хо­де – жан­ро­вая фор­ма ви­зан­тий­ской гим­но­гра­фии, сло­жив­ша­я­ся к VIII ве­ку. Осо­бен­но­стью это­го жан­ра яв­ля­ет­ся то, что пес­ни ка­но­на со­став­ле­ны на ос­но­ве «биб­лей­ских пе­сен» (вхо­дя­щих в со­став раз­лич­ных книг Биб­лии), из при­пе­вов к ним. Пол­ный ка­нон со­сто­ит из де­вя­ти пес­ней (в та­ком ви­де он по­ёт­ся толь­ко в Ве­ли­ком По­сту), в дру­гое вре­мя го­да – из вось­ми пес­ней (вто­рая, «скорб­ная», песнь, опус­ка­ет­ся). Неко­то­рые ка­но­ны со­сто­ят из мень­ше­го ко­ли­че­ства пес­ней. Каж­дая песнь в свою оче­редь де­лит­ся на ирмос (зачин, бук­валь­но «связ­ка»), несколь­ко тро­па­рей и ка­та­ва­сию. Ир­мо­сы «увя­зы­ва­ют» те­му пес­ни (опре­де­ля­е­мую об­щей те­мой ка­но­на как со­став­ным эле­мен­том кон­крет­но­го бо­го­слу­же­ния) с те­ма­ми биб­лей­ских пе­сен (ча­сто эта связь услов­на и труд­но­уло­ви­ма). «Пол­ное чи­но­по­сле­до­ва­ние ка­но­на вклю­ча­ет и дру­гие ком­по­нен­ты. По­э­ти­ка ка­но­на от­ме­че­на тор­же­ствен­ной ста­тич­но­стью, мед­ли­тель­ной ви­ти­е­ва­то­стью...»¹.

Ан­дрей Крит­ский (ок. 660 – ок. 740 г.) ви­зан­тий­ский цер­ков­ный ри­тор и гим­но­граф, ав­тор «Ве­ли­ко­го ка­но­на» и мно­гих дру­гих про­из­ве­де­ний, во­шед­ших в на­ше бо­го­слу­же­ние (па­мять 4/17 июля). Ро­дил­ся и по­лу­чил на­чаль­ное об­ра­зо­ва­ние в Да­мас­ке; в 15-лет­нем воз­расте по­сту­пил в Свя­то­гроб­ское брат­ство при хра­ме Вос­кре­се­ния в Иеру­са­ли­ме, где был по­стри­жен в мо­на­ше­ство, по­свя­щён во чте­ца, а за­тем на­зна­чен но­та­ри­ем и эко­но­мом (от­сю­да его дру­гое про­зва­ние – Ан­дрей Иеру­са­лим­ский). Осе­нью 685 го­да он от­пра­вил­ся в Кон­стан­ти­но­поль и там остал­ся; был по­свя­щен во диа­ко­на хра­ма Свя­той Со­фии и про­слу­жил там свы­ше 20 лет. При Кон­стан­ти­но­поль­ском пат­ри­ар­хе Ки­ре (706–712) Ан­дрей был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па и по­лу­чил на­зна­че­ние на ка­фед­ру го­ро­да Гор­ти­на (ост­ров Крит) с ти­ту­лом ар­хи­епи­ско­па Крит­ско­го. По сви­де­тель­ству ис­то­ри­ка Фе­о­фа­на Ис­по­вед­ни­ка (†817), свт. Ан­дрей участ­во­вал в ере­ти­че­ском со­бо­ре 712 го­да, со­зван­ном имп. Филип­пи­ком для воз­об­нов­ле­ния мо­но­фе­лит­ства², и вме­сте со свт. Гер­ма­ном, бу­ду­щим Кон­стан­ти­но­поль­ским пат­ри­ар­хом, был в чис­ле под­пи­сав­ших ана­фе­му VI-му Все­лен­ско­му Со­бо­ру. Ве­ро­ят­но, они под­да­лись дик­та­ту вла­сти. Впо­след­ствии св. Ан­дрей рас­ка­и­вал­ся, что под­пи­сал ере­ти­че­ские опре­де­ле­ния, и имен­но с этим жи­тий­ная тра­ди­ция свя­зы­ва­ет со­став­ле­ние им зна­ме­ни­то­го По­ка­ян­но­го Ка­но­на. Но это лишь од­на из при­чин, на де­ле всё бы­ло го­раз­до слож­нее и дра­ма­тич­нее.

Века, на ко­то­рые при­шлась жизнь Свя­ти­те­ля, озна­ме­но­ва­ли со­бой окон­ча­тель­ный и необ­ра­ти­мый крах идеи хри­сти­ан­ской го­судар­ствен­но­сти. Ещё рань­ше, в кон­це V ве­ка, вар­ва­ры уни­что­жи­ли за­пад­ную по­ло­ви­ну неко­гда еди­ной хри­сти­ан­ской Им­пе­рии. Энер­гич­ные по­пыт­ки имп. Юс­ти­ни­а­на Ве­ли­ко­го (527–565) вос­ста­но­вить бы­лой Рим не увен­ча­лись успе­хом. За­пад так и остал­ся «вар­вар­ским». Те­перь при­шёл че­рёд остав­шей­ся в оди­но­че­стве Во­сточ­ной Рим­ской (Ви­зан­тий­ской) им­пе­рии. В 614 го­ду Па­ле­сти­ну за­хва­ти­ли пер­сы, учи­нив­шие там жут­кий раз­гром и пле­нив­шие в Иеру­са­ли­ме Крест Гос­по­день. Им­пе­ра­то­ру Ирак­лию уда­лось с ни­ми спра­вить­ся в 626 го­ду (с его обе­том свя­за­на тра­ди­ция не вку­шать мя­со в пред­ше­ству­ю­щую Ве­ли­ко­му по­сту неде­лю); но уже через два де­ся­ти­ле­тия на­ча­лась ре­ши­тель­ная экс­пан­сия Ис­ла­ма: ара­бы за­хва­ти­ли Па­ле­сти­ну, Се­вер­ную Аф­ри­ку, Ис­па­нию и бы­ли оста­нов­ле­ны лишь во Фран­ции. Вспы­хи­ва­ли всё но­вые ере­си, от­тор­гав­шие от Церк­ви во­сточ­ные ре­ги­о­ны (ещё в V сто­ле­тии про­изо­шел пер­вый ве­ли­кий цер­ков­ный рас­кол – мо­но­фи­зит­ский), а в кон­це жиз­ни свя­то­го Ан­дрея гро­мить мо­на­сты­ри и хра­мы в Ви­зан­тии ста­ли са­ми же «хри­сти­ан­ней­шие» им­пе­ра­то­ры-ико­но­бор­цы. (Про­мыс­ли­тель­ная иро­ния судь­бы в том, что с вы­да­ю­щим­ся за­щит­ни­ком ико­но­по­чи­та­ния свя­тым Иоан­ном Да­мас­ки­ным его «еди­но­вер­цам» не уда­лось рас­пра­вить­ся толь­ко по­то­му, что он жил не Ви­зан­тии, а в му­суль­ман­ской стране и да­же со­сто­ял на служ­бе у Да­мас­ско­го ха­ли­фа.) Об­ще­ство в це­лом не мог­ло жить по еван­гель­ским иде­а­лам, и меч­та о ве­ли­кой хри­сти­ан­ской им­пе­рии ру­ши­лась. В этих гроз­ных со­бы­ти­ях мно­гие лю­ди ви­де­ли при­зна­ки небес­но­го гне­ва. Охва­тив­шее их по­ка­ян­ное чув­ство и вы­ра­зил в сво­ем по­э­ти­че­ском тво­ре­нии свя­ти­тель Ан­дрей Крит­ский.

Ве­ли­кий ка­нон – это свод «мо­ра­лей» к яр­ким эпи­зо­дам биб­лей­ско­го по­вест­во­ва­ния. Кон­крет­ные со­бы­тия биб­лей­ской ис­то­рии пре­вра­ща­ют­ся в ино­ска­за­ния, сво­дят­ся к про­стей­шим смыс­ло­вым схе­мам. На­при­мер, Ева – это не про­сто биб­лей­ский пер­со­наж, это – жен­ствен­но-лу­ка­вое на­ча­ло внут­ри са­мой ду­ши каж­до­го че­ло­ве­ка:

«Вме­сто Евы чув­ствен­ной / Вос­ста­ла во мне Ева мыс­лен­ная – / Плотской страстный по­мы­сел, / Пред­став­ля­ю­щий при­ят­ное, / Но при вку­ше­нии все­гда на­по­я­ю­щий го­ре­чью».

«С че­го нач­ну опла­ки­вать де­я­ния мо­ей зло­счаст­ной жиз­ни? Ка­кое по­ло­жу на­ча­ло, Христе, мо­е­му се­то­ва­нию? Но Ты, ми­ло­серд­ный, по­дай мне пре­гре­ше­ний остав­ле­ние». Так на­чи­на­ет свя­ти­тель Ан­дрей свой по­ка­ян­ный плач и об­ра­ща­ет­ся к пер­во­му гре­ху че­ло­ве­ка, ли­шив­ше­му всё че­ло­ве­че­ство со­здан­ных для него Са­мим Бо­гом «укра­ше­ний» – то есть непо­сред­ствен­но­го бо­го­об­ще­ния и бес­смер­тия. «Грех ли­шил ме­ня бо­го­ткан­ной одеж­ды и, как ли­стья­ми смо­ков­ни­цы, об­лёк ме­ня оде­я­ни­ем сты­да в об­ли­че­ние страстных мо­их стрем­ле­ний».

Длин­ной че­ре­дой пе­ред мо­ля­щи­ми­ся про­хо­дят об­ра­зы из Свя­щен­ной ис­то­рии Вет­хо­го и Но­во­го За­ве­та – пра­от­цы, пат­ри­ар­хи, судьи, ца­ри, про­ро­ки, апо­сто­лы, из­ра­иль­тяне и их со­се­ди – пер­со­на­жи бо­го­лю­би­вые и зло­че­сти­вые, и каж­дый из них ста­но­вит­ся при­ме­ром или к под­ра­жа­нию, или, на­про­тив, – к от­вра­ще­нию и «пе­ре­мене» (та­ков смысл сло­ва «по­ка­я­ние»!) сво­их мыс­лей и дел. От­сю­да и опре­де­ле­ние «По­ка­ян­ный ка­нон». Кро­ме то­го, обыч­ные ка­но­ны со­дер­жат не бо­лее 30 тро­па­рей, здесь же их око­ло 250, по­то­му он на­зван ещё и «Ве­ли­ким». Хо­тя, ра­зу­ме­ет­ся, он «ве­лик не толь­ко по чис­лу сти­хов, но и по внут­рен­не­му до­сто­ин­ству, по вы­со­те мыс­лей, по глу­бине чувств и по си­ле вы­ра­же­ний»³.

Юрий Ру­бан,канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия